Партнерский материал, предоставленный проектом Про Паллиатив. От лица редакции Nevvod благодарим данный проект и лично Евгению Резван!
Оказавшись запертыми в четырех стенах своих квартир, всем нам — и тем, кто работает удаленно, и тем, кто потерял работу, муторно и тошно. Но еще труднее приходится людям, на попечении которых есть тяжелобольные родственники. Зачастую, они лишились привычной помощи и теперь вынуждены разрываться между заботой о близком человеке, необходимостью зарабатывать на жизнь и бытовыми проблемами. Мы поговорили с Зарой Арутюнян, психологом и социологом, много лет исследующим психологию насилия и терапию травмы, о том, что можно сделать, чтобы облегчить непростой период самоизоляции и есть ли у семей, в которых «все сложно», шанс сохранить отношения.
Мы общаемся с Зарой в мессенджере — так теперь проходят все интервью. Она курит одну сигарету за другой, запершись в ванной. Другого личного пространства в небольшой квартире, где она живет вместе с дочерьми, для нее не находится. Зару это не смущает — почему нет, если всем так удобно? Тем более, что в ванной неплохая вытяжка.
По стечению обстоятельств мы разговариваем сразу после обращения Президента, в котором он объявил, что нас ждет еще минимум месяц самоизоляции. Зара расстроена. Конечно же, она понимала, что вирус вряд ли испарится за неделю и что быстро все не кончится, но официальные сообщения имеют свойство «материализовывать» наши внутренние страхи, и оттого на душе особенно тревожно. Тем не менее, начинаем с самого сложного вопроса.
— Зара, сегодня множество людей, ухаживающих за тяжелобольными родственниками, практически лишились помощи. Больше нет возможности вызвать сиделку, невозможно самим пойти «проветриться». Многим даже работать приходится из дома — если, конечно, они не потеряли работу. Но как-то во всем этом надо продолжать жить. Как людям помочь себе?
— Если честно, задача видится невыполнимой. Все, что я говорила раньше, можно было списком публиковать: распределяйте нагрузку, привлекайте родственников, нанимайте персонал, ходите на прогулки — это все было про заботу о себе. Чтобы приходя домой, где, например, лежачий тяжелобольной родственник, быть в ресурсном состоянии. Сейчас ничего из этого не работает. Мы все «под домашним арестом» еще на месяц. А месяц — это не то, что неделя. Это не стометровочку пробежать, а почти марафон. При полном отсутствии средств самопомощи. У людей земля из-под ног уходит — исчезла финансовая стабильность как некий аналог безопасности. Непонятно, будут ли деньги на еду, на лекарства. Если говорить, например, о домашнем насилии, думаю, женщины будут уходить из дома. Семейные проблемы, которые раньше скрывали (из серии: что люди подумают?), сегодня могут обостриться и быть связаны уже с серьезнейшими рисками для жизни.
Зара Арутюнян
— Но от дементной бабушки не сбежишь. Договориться с ней о личном пространстве вряд ли удастся. Что же все-таки делать заботящемуся (который сам нуждается в заботе), чтобы не сойти с ума?
— Во-первых, минимизировать ежедневные рутины. Если раньше, при наличии сиделок, вы старались выполнять все пожелания вашего родственника, делали все, чтобы чувствовать себя «лучшей внучкой дементной бабушки», то сегодня стоит затянуть пояса. Прикиньте, сколько вы протянете на высоком стандарте. Очевидно, что недолго, ведь ресурс брать негде — даже в парке не погулять, а поход в «Пятерочку» никого еще не мотивировал на подвиги. Посмотрите, что можно сократить, от каких мер, дел отказаться. Сделайте ревизию с учетом «военного времени». Разумеется, это не касается гигиенических и уходовых процедур. Менять подгузники, поворачивать лежачего больного, умывать его и кормить следует в прежнем режиме. Но, например, если раньше вы заботились о том, чтобы переодевать бабушку три раза в день (просто для того, чтобы ей было приятно), сейчас — ограничьтесь одним разом.
Во-вторых, перераспределить обязанности в семье. Вовлечь в процесс мужа и детей, которых вы раньше старались не обременять, беря все на себя. Насколько получится.
В-третьих, попробуйте сохранить себе хоть немного приватности. Хотя бы два часа в день отводите для себя. Это не означает совмещения «полезного с приятным» вроде мытья посуды под сериал, а прямо вот совсем для себя, без обязательной пользы для окружающих. Это очень сложно делать без привычки.
«Многие, наоборот, начнут ревизию с себя — перестанут спать, есть. Ни в коем случае так не делайте! Раньше у вас были другие инструменты, чтобы восстанавливаться. Сейчас их нет».
А значит - кино, чтение, музыка, разговоры с друзьями по телефону, все личное и неочевидное, что дает ресурс лично вам — не «безделье», чуждое хорошим девочкам-перфекционисткам, а способ выжить.
В-четвертых, посоветуйтесь с врачом какие успокоительные препараты вам могут понадобиться. Продолжительное состояние гипер-тревоги очень сильно бьет по людям. Возможно, медикаментозная поддержка сейчас будет не лишней. Но помните, что препараты сильнее пустырника с валерьянкой может назначить только врач. Пожалуйста, не занимайтесь самолечением. Вреда от него может быть больше, чем пользы.
— Когда мы чувствуем, что земля уходит из-под ног, то часто виним в этом себя. Даже когда есть объективные обстоятельства — вот как сейчас вирус, карантин, это форс-мажоры, от нас не зависящие. Тем не менее, многие ощущают вину за то, что «не так» подготовились, «не то» делают.
— Сейчас очень важно поговорить с собой честно. Сказать себе — я не знаю, как жить, я не справляюсь. Давайте признаем, что мы не будем идеальными. Еще важно осознать — вы не одни такие. Никто не знает, как делать правильно. Помните, как было в школе? Отличники — хорошие, двоечники — плохие. Так вот сейчас мы все двоечники, потому что на отличников в условиях пандемии нас не учили. Понизьте спрос к себе. Переконвертируйте «я все делаю хорошо, потому что я всегда все делаю хорошо» в «я делаю то, что могу, и мое “могу” сильно уменьшилось».
Зара Арутюнян
Встречаться с собственной некомпетентностью трудно, но это то конструктивное дно, от которого можно оттолкнуться, чтобы всплыть на поверхность.
— Зара, а что делать с раздражением и злостью, которые порой накатывают? Допустим, наорал человек на дементную бабушку, и самому на душе гадко и поделать ничего не получается. Как выкарабкиваться, когда все бесит-бесит-бесит?
— На фоне тревожности действительно будет больше раздражения и злости. Ведь злость — это от бессилия, а последующее чувство вины — голос совести, вы же знаете, что поступили плохо. Для начала договоритесь с собой, что никто не виноват. Бабушка не виновата, что не соображает, а вы не виноваты, потому что живой человек и имеете право реагировать. Через пять минут, когда вас отпустит, пойдите и обнимите бабушку, поцелуйте, угостите ее чем-нибудь вкусным. Это даст облегчение и тому, кто орал, и тому, на кого орали.
Даже скажу больше — не надо силой удерживать стариков дома (речь, конечно, идет лишь о тех, кто «в уме»). Если человек поддается на уговоры, хорошо. Но если доходит до войны — отступите. У пожилых людей психика зачастую не способна справляться с изменениями в привычном ходе вещей. Если не можете никак предотвратить выход из дома (в конце концов, ваш пожилой родственник — взрослый человек), то хотя бы предложите надеть маску и перчатки. Вообще уступайте, будьте добрее. Домашняя междоусобица убьет вас быстрей, чем коронавирус.
— Сейчас, когда все активности сведены к минимуму…
— Да бог с вами! Наоборот, активности стало больше. Например, я сегодня провела несколько консультаций (удаленно), но еще мне нужно было приготовить еду детям, которые раньше уходили в школу и их там кормили. Люди мегаполиса всегда жили в напряжении. Жизнь делилась на две части: на работу, где ты мобилизован, как солдат, и на время, когда ты выдыхаешь — встречаешься с друзьями, едешь на природу, в отпуск уходишь, в конце концов. Этот кусок жизни в привычном виде исчез. Сейчас напряжение не ушло, но ушла почва из-под ног — работа, деньги, здоровье.
«Сегодня всем нам надо искать ресурс. Кстати, очень хорошо работает все, что касается мелкой моторики — вязание, рисование, всякое рукоделие. Закажите себе пластилин. Играйте с пожилыми родственниками в лото, карты, домино. Поверьте, это поможет всем, и молодым, и старым».
— Слышала такую мысль: все мы пришли в изоляцию с теми и с тем, что нажили за всю предыдущую жизнь. Есть ли шанс сейчас разрулить застарелые семейные конфликты, утилизировать не проговоренные претензии? Есть же идея, что общий враг (сейчас это коронавирус) объединяет. Может, и семьи сплотятся на этой почве?
— Нет, шанса нет. Сидя дома, мы не чувствуем, что сражаемся с коронавирусом. Зато опротивевший супруг, которого с трудом получалось терпеть час в день, теперь выбешивает круглосуточно. Семьи, где конфликты лежали, похороненные под плинтусом, держались только на том, что им надо было час в сутки поужинать вместе и перекинуться двумя словами. Сейчас плохое время, чтобы разруливать такие истории. Для разруливания нужны светлые головы и спокойные сердца, чем на текущий момент никто не может похвастаться. Знаете, как в бомбоубежище — все просто соблюдают правила, но никто не выясняет отношения, не припоминает друг другу, что «не тем угостил на первом свидании». Я призываю всех минимизировать разборки и быть мягче и добрее. Прежде всего, к самим себе.
Источник: Про Паллиатив
Фотографии: Новая Газета, Ельцин Центр
