Я первый раз видела урок сценической речи, прежде никогда этим не занималась! Георгий Апполинарьевич мне ответил: «Не боги горшки обжигают. Будем работать, как во французском анекдоте: один студент решил выучить английский язык, но денег у него не было. Он на последние деньги дает в газету объявление: «Беру трех мальчиков на изучение английского языка». Ему привели трех мальчиков, он взял с них деньги, и эти деньги отнес своему учителю, получил от него урок и этот урок передал мальчикам. Так он и работал. И я с тобой так буду. Будешь приходить за час до занятия, я с тобой буду заниматься, потом я пойду на групповое занятие, а ты проводи индивидуальное». Так и началось.
Я вела индивидуальные занятия. Ребята ко мне очень хорошо относились, потому, что я не следила за временем – там 25 минут нужно было заниматься, а я иногда и 40 минут занималась. Другие ребята говорят:
- Ну, Нина Андреевна, мы сидим...
А я им:
- А вы хотите побольше позаниматься?
- Хотим!
- Ну и молчите!
Бывали и казусы. Как-то раз на одном групповом занятии я сидела около Георгия Апполинарьевича. Вышла к доске девочка, ответила все моими словами. А он говорит: «Какой дурак тебе это сказал?» А дурак этот рядом сидит! Потом мы выходим с ним, он берет меня под руку и говорит «Парлория (он меня так называл), ты не обиделась?» Я сказала, что нет.
После этого я стала внимательнее на его занятиях. Если что-то не понимала, переспрашивала (я раньше просто сидела и слушала, что он мне говорил). Стала сама при нем тренироваться. На следующий год мне дали уже самостоятельный курс.
Проработала я с этим курсом, наверное, с месяц. В Театральном училище – когда приходишь, чтобы переодеться – учительская раздевалка и кабинет завуча были рядом. Я пришла, переодеваюсь, и слышу разговор в кабинете завуча: «Ну нельзя Парлор оставлять работать! У нас ведь профессиональное училище, а она – «самодеятельница». Во что же мы будем превращаться?»
Когда Георгий Апполинарьевич вышел из кабинета завуча, я подала ему заявление об уходе. Он повел меня в кабинет к Лебскому. Я призналась, что случайно услышала разговор, и что поняла, что меня не сегодня-завтра отчислят – образования у меня нет. Тогда Виталий Александрович говорит: «Будет у тебя образование. Я тебя зачисляю на первый курс студенткой!»
Диплом за год!
Меня взяли на первый курс на кукольное отделение, и я за год прошлась по всем предметам. Доходило до анекдота: если преподавателя по актерскому мастерству не было, я спокойненько заходила и вела занятие! Лидия Ивановна Гостева (наша преподавательница) мне сказала: «Хочешь получить диплом – танцуй со всеми курсами!» И я танцевала и с первым, и со вторым, и с третьим и с четвертым (у нас же не только сценическое искусство преподавали, но и танец, и сценическое движение). Лидия Ивановна поступала интересно – она говорила: «Нина Андреевна, ко мне на середину! Показываем полонез!» – и я с ней должна была полонез для всего курса танцевать (мне очень помогло, что я когда-то я закончила кружок бальных танцев). Потом – еще что-нибудь нужно было с ней танцевать – мазурку, например.
По сольному пению преподавательница предложила мне поставить тройку и не заниматься со мной. Я согласилась. По речи я сама себе ставила оценку. По актерскому мастерству я занималась – на первом курсе и на четвертом – сразу и на том, и на другом. Я должна была историю театра сдавать не полностью, а частями. Мне не надо было сдавать философию и некоторые другие общеобязательные, так как у меня уже было высшее образование. Но все специальные предметы я сдала. Вот так появился у меня диплом об окончании театрального училища – свидетельство о том, что я могу работать и в драме, и в кукольном театре как актриса.
Учиться у лучших!
Я стала работать профессионально. Я понимала, что мне многого не хватало, но я человек настырный! Как-то раз к нам из Ленинграда приехала Зинаида Васильевна Совкова, провела занятие по голосу. Потом мы все (преподаватели) стали сами проводить такое занятие, но все делали по-разному. Я попросилась в командировку в Ленинград, приехала к Зинаиде Васильевне, объяснила кто я, и впоследствии мы с ней стали большими друзьями. Она предложила мне провести занятие по голосу в Ленинградском институте. Это занятие я начала так: «Покажите, какие упражнения вы делали с Зинаидой Васильевной. Объясните, почему вы их делаете?» После этого занятия я поняла, в чем я была не права и как нужно правильно работать над голосом.
Например, упражнение «Пара барабанов»: «Пара барабанов, пара барабанов, пара барабанов била в бурю!» Его нужно сопровождать движением рук вверх, а не вниз. Из-за этого все летит в голову и становится громче, четче. Георгий Апполинарьевич учил меня по-другому – взять дыхание, подтянуть живот – делать упражнение нужно было на зажиме. А здесь зажима никакого – это игра! Голос журчит! Вот так я поняла все упражнения Зинаиды Васильевны. Я стала приезжать к ней каждый год, так мы с ней очень подружились. Когда ей нужно было защищать кандидатскую, она захотела, чтобы и я кандидатскую защитила. Но у меня в это время умерла собака, и мне было не до кандидатской...
Еще к нам в училище приезжала Саричева и показывала свои упражнения. Голос летел очень далеко, громко, сильно! Я опять не очень поняла ее технику, но пришла к ней в гостиницу и попросила объяснить сложные моменты – она со мной позанималась, сказала, что и как делать. Дело дошло до того, что работа над голосом у меня была поставлена так, что ни один из моих студентов не ходил к фониатору. Студенты драматического отделения училища всегда ходили к фониатору – там на неделю давали отпуск для исправления хрипящего голоса или еще чего-то. У моих студентов ничего такого не было! Такую огромную роль сыграли в моей жизни эти два преподавателя.
Мне всегда казалось интересным не только идти по проторенному пути, но и искать что-то новое! Так я 25 лет проработала в театральном училище. Была заведующим кукольным отделением. Спокойно могла вести и мастерство актера, и кукольное мастерство, и речь, и бутафорию, делать кукол.
Пенсия творчеству не помеха!
Мои дорогие наставники работали в училище до последнего. Я видела, как Лидия Ивановна Гостева преподавала танец, сидя. Как Софья Сергеевна Зимакова, великолепная певица, засыпала на уроках. Георгий Апполинарьевич Яворовский – в свое время мы слушали его затаив дыхание, не держал дисциплину на занятиях. Я не хотела, чтобы и со мной было то же самое.
25 лет проработав в училище, я решила уйти, хотя была полна сил. Я сказала, что я ухожу, и педагоги, чтобы у меня зарплата была побольше, добавили мне часы в работе, и была не одна голая ставка, а почти две ставки. Я ушла на пенсию в 55 лет. Скучно!
Мне дали квартиру в Верхних Печерах в Нижнем Новгороде. Тогда там только строили новые дома – кукурузное поле стоит вокруг! Мы с собакой выходили на это кукурузное поле, она там кукурузу лопала. Как-то мы там двух лосей видели! Транспорта мало, телефонов нет, все связи я практически теряла, и пошла в клуб Бринского, в кружок кройки и шитья. Познакомилась там с женщинами, у себя дома организовала кукольный театр из тех мальчишек и девчонок, родители которых ходили в эту «кройку и шитье». Они мне все цветы переломали, на диване прыгали – дети есть дети! И в это время открыли школу. Я пришла к директору школы и говорю: «Вы зарплату мне платить не можете (потому что интеллигенции в то время не платили) – дайте мне помещение, я у вас поведу кукольный театр». Она ответила, чтобы я не работала без зарплаты, она оформит меня дворником, но с правом вести кукольный театр! Такого объявления вы еще не видели! Мне дали помещение на третьем этаже (оно до сих пор у меня в распоряжении).
Я стала работать за свою зарплату. Директора у школы менялись, как-то раз, кто-то из них сказал, чтобы клуб Бринского оформил меня на зарплату, чтобы я вела кукольный театр в школе, а директор мне платил только за 4 часа. Вот так я уже 25 лет работаю в школе.
За то время, когда я стала жить в Верхних Печерах, я организовала театр двух актеров. Я пригласила своего бывшего студента Женю Храмова, обещала ему, что он будет получать в два раза больше, чем он тогда получал на своей работе. Я сделала всех кукол, сделала ширму, сделала декорации, он сочинил музыку к спектаклям, и мы стали играть спектакли в детских садах города.
Мы ставили множество спектаклей: «Как котенок научился мяукать», «Кто сказал Мяу», «Веселые медвежата», «Волшебный листочек», «Заклятые враги», «Необыкновенное состязание», «Золотой цыпленок», «У Лешего в гостях». Нас с удовольствием принимали везде, нам говорили, что мы играем более чем профессионально, по сравнению с другими коллективами кукольников, ходивших по детским садам. Денег же мы брали всегда меньше, чем другие. Женька спрашивал почему – а мне важно было, чтобы нас брали! Мы с ним только в прошлом году кончили работать...
А хотите я вам про Панкратова-Черного расскажу – неожиданно предложила Нина Андреевна. Он – мой ученик. Его брать не хотели в Театральное Училище, потому что у него был сильный говор. Но когда он сдавал вступительные экзамены, то он сдал их шикарно! Всех ребят вызвали в зал и дали задание: «Вот вы во дворе, делайте что хотите. Представьте нам такой этюд». Кто-то в классики играет, кто-то что-то чертит, а Сашка вдруг прыгнул на пианино, схватился за занавес (мы аж глаза закрыли – сейчас все оборвется!) и стал свистеть – голубей гонять – это было великолепно! Людмила Александровна все-таки отказалась его брать с таким говором, а Виталий Александрович предложил мне с ним поработать. Александр приехал в Училище – интересный такой – коротенькие брюки на вырост, мешок картошки с собой привез, и то ли киросинку, то ли примус (уж не помню), и варил в училище себе картошку! А занимался он – как черт! Я, правда, только один год его учила, но за этот год он говор свой исправил.
Наша беседа подходила к концу. Мне было невероятно интересно слушать рассказ Нины Андреевны, и я бы мог просидеть в ее домике хот целый день, но сама она уже устала. Мы вышли на улицу – ярко светило летнее солнце, колыхались на ветру ветки сосен... Я вдруг подумал, насколько же все-таки жизнь каждого человека удивительна, многогранна и неповторима! Казалось бы – что она такое? Мгновение по сравнению с вечностью существования природы – солнца, земли, неба, рек и гор. Но и это мгновение человек может прожить так, что другим остается только слушать его рассказы и удивляться...
Наша беседа в лесу
Нина Андреевна предложила нам немного погулять по лесу. Ее пудель радовался свободе (его наконец-то выпустили из дома) и с громким лаем носился по траве, играя с шишками.
- Вам сложно работать с детьми? – спросил я Нину Андреевну.
- Нет. Сейчас у меня даже третий класс есть. Мне нравится – они с таким удовольствием играют: руки у них устают, а они все равно продолжают! Еще у меня сейчас 4 класс, 5-й, 7-й,8-й. Был у меня как-то раз и 10 класс.
- Какое значение в вашей жизни имеет кружок кукольного искусства?
- Я люблю то, что я делаю. Мне это нравится! Если бы мне не нравилось, я бы не делала. Любимое дело поддерживает в жизни. Иногда утром очень тяжело вставать, но у тебя занятие. Встаю, гуляю с собакой, иду на занятие. А там все проходит. И обратно я иду совершенно не думая, что я устала. Иногда, когда несколько групп, устаешь, конечно, но это хорошая усталость, творческая.
- У вас было стремление к успеху?
- Нет. Этого у меня не было. Звездной болезнью я не болела. Мне нравилось, когда я читаю, а публика замирает! Я помню, я как-то в Филармонии читала «Барышню-крестьянку», и тут мимо прошла Татьяна Петровна Рождественская. Я с ней поздоровалась, головой кивнула, и тут же забыла текст! Своими словами сказала несколько фраз, потом влезла в текст и продолжила читать! После концерта Татьяна Петровна сказала мне: «Таких наглецов я еще не видела! Во-первых, поздоровалась, во-вторых забыла, в-третьих никто не заметил, и дальше пошла, как ни в чем не бывало!» Я не хотела делать карьеру. Я могла бы стать заслуженной, если бы я еще лет шесть проработала. Потому что надо было иметь среди своих учеников какой-нибудь процент заслуженных артистов – это звание сразу же не дают! Сейчас у меня очень много учеников заслуженных артистов – и заслуженные, и народные даже есть! Но я не хочу добиваться этого звания.
- Что для вас главное в жизни?
- Юмор. Юмор всегда поддерживает меня в жизни.
- Вы любите читать?
- Я читала, конечно, много, ведь я еще имею образование учителя литературы. Мне очень нравится классика. Я прочитала всего Достоевского, Льва Толстого, люблю читать письма Пушкина его жене Наталье. У меня в свое время была огромная библиотека, где мной все было прочитано, потом я книги раздала детям и друзьям.
- Чтение книг помогало вам в жизни?
- Я не скажу, что книги мне очень помогли.
- Не было книжного идеала, который перетряхнул всю жизнь?
- Мою жизнь «перетряхивало» искусство.
- Какие у вас хобби?
- Фотография – раз. Видеокамера – два. Все делать своими руками – три. Все в своем доме я сделала сама – иногда даже из мусора. Делать все своими руками – это давно вошло у меня в привычку. Я помню, как красила потолок, а мама спала на диване. Я ее накрыла клеенкой и над ней красила потолок. И ни одна капля не упала! Мама смеялась. Я даже не знаю, как, от чего я полюбила делать все сама.
Здесь я увлекаюсь соломкой. Как-то раз на выборах, которые проходили в школе, я случайно увидела работы из соломки – они там висели на стене. Работы мне так понравились, что я обратилась к своей приятельнице, учительнице начальной школы Шимборецкой Галине Михайловне, спросила, кто автор этих работ. Она сказала, что ее не знает (там, на работах, фамилия стояла). Галина Михайловна сама научила меня работать с соломкой – мы вместе с ней сделали самую «задрипистую»: палочка, камышинка и два хвостика. Но я все-таки решила разыскать ту мастерицу, и я ее разыскала. Я приехала к ней в Автозаводский район, где она жила, сказала, что мне очень понравились ее работы. Она пригласила меня к себе, я вошла и обмерла: у нее вся комната была завешана этими работами... Потом, в Затоне, я стала с удовольствием работать с соломкой. Собирала природные материалы – я как одержимая была, столько сделала работ, столько подарила их.
Заключение
Честно признаться, я иногда удивляюсь тому, что люди, пережившие войну, живут настолько долго. Живут и здравствуют в свои девяносто три года: подруга моей бабушки, сестра деда, соседка по дому и Нина Андреевна, которой сейчас 86 лет, в то время как многие мои знакомые умирают в 40, 50! Почему так происходит? После общения с Ниной Андреевной я нашел ответ.
Люди, пережившие войну, видели несметное число ужасов (вспомните, например, страшную палату с солдатами-инвалидами, у которых не было ни рук, ни ног), они пережили больше, чем тридцать три несчастья, испытывали страшный голод, холод, переживали смерть родных, близких (та несчастная учительница немецкого, ребенка которой выбросили из поезда), вынуждены были работать сверх всякой меры, отдавая последние силы! Столько мучений, страданий выпало на их долю, но они все-таки выжили, несмотря ни на что, победили саму смерть! Эти люди были закалены в горне войны, и поэтому они прочны, как сталь! Бытовые проблемы современного мирного времени уже не могут нанести им никакого вреда – они пережили такое, по сравнению с чем любая проблема, над которой человек нашего поколения готов рыдать часами, кажется им чуть ли не удовольствием!
Люди жалуются на депрессию, наступившую из-за того, что пришла осень, стало холодно и пасмурно, дождливо и противно – а человек, переживший войну, радуется, что вокруг не рвутся бомбы, не наступает на город жестокий кровожадный враг, не нужно каждую секунду бояться того, что погибнешь от случайного осколка или шальной пули! Человеку сократили зарплату, он переживает, что теперь не сможет водить жену по ресторанам, не сможет покупать дорогие продукты – для него это трагедия! Но эта трагедия меркнет по сравнению с тем, что у людей в военное время паек был – маленький кусочек хлеба, который хотелось съесть самому, но нужно было отдать своему сыну или дочери! Ребенок растет непослушным – дерется, хамит, двойки получает – нужно радоваться, что он есть, что его не убьют фашисты и не увезут в Освенцим! Мы – люди мирного времени, ноем и переживаем по любому поводу, страдаем, мучаемся – этим и сокращаем себе жизнь. Мы иногда думаем, что наши проблемы – самые ужасные в мире, что их невозможно решить, что все, что с нами происходит плохого – это уже конец света, но по-настоящему это совсем не так. Иногда, когда мне совсем плохо и кажется, что груз проблем скоро раздавит, я вспоминаю рассказы моего деда о том, что ему в войну приходилось спать на холодных досках под шум непрекращающихся бомбежек, жить впроголодь, да еще и продолжать сражаться с врагом и день, и ночь, постоянно рискуя быть убитым… И тогда я понимаю, что зря расстраиваюсь, и мои проблемы – ничто, я со временем смогу их решить.
Людям военного времени нужно крайне мало от жизни – они рады тому, что у них есть, ведь это гораздо больше того, что они имели в то страшное время. Есть, что покушать, где жить, чем укрыться, что надеть – этого достаточно. Нина Андреевна, например, живет летом в маленьком домике, который был раньше... баней! Да! Она сама его благоустроила, расширила, сама сделала себе мебель. Она не рвется в богатые апартаменты, о которых сейчас мечтают все. Нас, современных людей, с детства воспитывают на «американской мечте» – обязательно нужно добраться до самых верхов, купить самую дорогую машину, огромный дом, виллу за границей, последний айфон, жить в «luxury», быть в «тренде»! Мы с детства об этом мечтаем, к этому стремимся и ради этого рвем жилы, теряем здоровье, вкалывая на трех работах, переживаем, что у нас что-то не выходит, нервничаем...
Недавно я опять встретился с Ниной Андреевной, теперь уже в Нижнем Новгороде – заезжал к ней за фотографиями. Ее квартира в Нижнем Новгороде – однокомнатная, обставленная очень просто. Но меня поразило то, насколько у нее красиво! В середине комнаты стоит высокий (почти как молодое дерево) фикус, в углу, у балкона – аквариум с золотыми рыбками, на стене – великолепные работы из соломки – такие, что можно, не стесняясь, открыть выставку! На противоположной стене висят старинные фотопортреты, снятые самой хозяйкой: ее мама, тетя-баронесса и те учителя, которые имели огромное значение в ее жизни. Над диваном многоярусные полки с десятками фигурок собак – есть и бронзовые, и фарфоровые, есть деревянные, есть даже из шишек и из мыла! Фигурки собак стоят везде – и в шкафу, и на кухне, на тумбочках, по углам. Всего их у Нины Андреевны 268! Это не считая картин с собаками, вышивок, на которых тоже изображены собаки, календарей и открыток! Собирать фигурки собак – хобби Нины Андреевны, которое пошло от ее увлечения собаками, которых за всю жизнь у нее было пять. Вот так простая однокомнатная квартира была превращена этой удивительной женщиной в настоящий музей, где все просто, но вместе с тем прекрасно. Всю жизнь она отдает своему хобби, собирая фигурки (почти у каждой из них есть своя удивительная история), и не тратит ее на погоню за ненужной фантомной роскошью. Она делает то, что приносит ей удовольствие, не надрываясь в погоне за деньгами, славой, известностью – представляю, как долгими вечерами она создает картины из соломки, мастерит кукол для детского театра, рисует декорации, придумывает новые сценарии спектаклей, играет со своей собачкой, пуделем по кличке Дели.
Дели – настоящее чудо! Она – самая интересная и умная представительница собачьей породы, которую я только видел в своей жизни. Во время нашей беседы с Ниной Андреевной Дели иногда принималась играть – брала в зубы свою игрушку и подносила кому-либо из нас, бросала на пол у ног и громко лаяла. Нина Андреевна объяснила, что так собачка просит, чтобы эту игрушку ей кинули в коридор. Я брал игрушку и кидал, Дели тут же бежала за ней, находила и приносила. Но игра с Дели отвлекала меня от рассказа Нины Андреевны, так что через какое-то время я перестал обращать внимание на требовательный лай. Тогда Дели сделала удивительную вещь – она не просто бросила игрушку мне под ноги, но вдруг стала брать ее лапой (да, да, подцепляя коготком!) и класть мне на колени! Такого трюка я не видел даже в цирке! Так и быть – кинул собачке игрушку еще пару раз (причем она теперь уже все время подавала ее лапой), но потом опять перестал с ней играть. Тогда Дели от обиды громко разлаялась, но Нина Андреевна строго сказала ей: «Дели, прекрати, ты мешаешь! Сядь рядом и сиди!» И Дели послушалась – замолчала и уселась рядом с хозяйкой. В конце нашей беседы Нина Андреевна рассказала, что как-то раз, когда она сильно заболела и несколько дней не вставала с кровати, Дели от нее не отходила. Когда же приходили друзья Нины Андреевны и брали Дели погулять на улицу, собачка упиралась всеми лапами и лаяла. Так она несколько дней не гуляла и не ела, пока хозяйке не стало лучше...
Собаки многое могут сказать о своих хозяевах даже без слов. У злого хозяина и собака злая, у наглого человека с соответствующим отношением к людям и пес соответствующий... А у доброго, мудрого и гостеприимного человека собака тоже добрая, умная и любит гостей – пример этому – Дели!
Кстати, что меня еще поразило, отмечу напоследок: Нина Андреевна, когда я спросил, в какое лучше время приехать к ней навестить, сказала, что она не может встретиться со мной раньше 15:00, так как три раза в неделю она ходит в бассейн. Позже, в разговоре, она с гордостью сообщила, что до сих пор плавает по 40 минут, не касаясь дна ногами! Такого не могут даже многие молодые – вот, что значит сохранять активную жизненную позицию даже в 86 лет после всего пережитого!
